Игорь Мазепа о приватизации «Краснолиманской» и «Индара»

Игорь Мазепа, глава Concorde Capital, комментирует статус приватизации угольной компании «Краснолиманская» и «Индара»

Игорь Мазепа, Генеральный директор и основатель Concorde Capital, комментирует статус подготовки к приватизации еще двух госактивов – угольной компании «Краснолиманская» и фармацевтической компании «Индар» – в своем эксклюзивном интервью информагентству Интерфакс-Украина.

— В конце июля 2018 года ООО «Конкорд Консалтинг» (входит в группу компаний Concorde Capital) в составе консорциума KPMG, «Бюро Маркуса», Redcliffe Partners стал советником по приватизации угольной компании «Краснолиманская», «Президент-Отеля» и «Индара». Как далеко вы продвинулись в этом процессе за эти скоро уже два года?

— По разным госактивам разная история.

С угольной компанией «Краснолиманская» ситуация такова: пять месяцев, как мы получили мандат от Кабмина, и все эти пять месяцев нас игнорируют директор шахты и профильное министерство – Минэкоэнерго. Мы не получили доступ ни к одному первичному документу. Хотя, получив мандат, мы приехали на шахту и договорились о плане действий, но воз и ныне там. Директор не на связи, менеджмент не на связи – никто не на связи. Я так это понимаю, что ребята продолжают сидеть и «пилить» государственные деньги. В прошлом году госшахта не добыла ни тоны угля, в то время как добыча печально известного частного предприятия ООО «Краснолиманское», которое фактически эксплуатирует мощности госпредприятия, превысила 1 млн. тонн. Наши обращения напрямую к министру энергетики и замминистру, к сожалению, тоже не дали практических результатов.

— Регулярно звучат мысли по поводу объединения «Краснолиманской» с «Центрэнерго»

— Это хорошая идея, потому что, скорее всего, может повысить стоимость и шахты «Краснолиманская» и существенно – самого «Центрэнерго». Мало того, у нас были предварительные рекомендации чиновникам объединить продажу одного с другим. Правда, потом выяснилось, что процессуально это невозможно: требуется то ли изменение законов, то ли «нормативки», на что уйдут годы. Поэтому пока есть мнение: вы, как советники, попробуйте скоординировать без дополнительных усилий со стороны правительства эти процессы приватизации и воедино соединить их по времени. Но с тех пор закончился срок действия оценки имущества «Центрэнерго», которое продавалась еще по старому закону. Якобы мандат на продажу остался, но продавать из-за просроченной оценки нельзя. И к тому же проблема с советником по приватизации польским E&Y – компанией большой четверки. Поэтому я не знаю, с кем там общаться и о чем.

— За «Краснолиманскую» вам тоже не платят.

— Конечно не платят.

— По этому объекту еще есть мнение, что существует проблема в сырьевой базе, которая была отдана другим, негосударственным структурам. Вы как-то изучали эту ситуацию?

— К сожалению или к счастью, мы не можем ссылаться на какие-то мнения. Мы официальные участники этого процесса, жестко регулированы законом о приватизации и другими актами. Мы можем какие-то свои предположения делать, но мы стараемся этого избегать, и все же рассчитываем официально получить все необходимые нам для исполнения мандата советника документы. Вот уже три месяца мы безуспешно пытаемся получить от МинЭкоЭнерго данные о запасах угля на «Краснолиманской».

— Прежде чем перейти к «Индару», давайте завершим по шахте. Официально заявлено, что в этом году планируется продать «Краснолиманскую». Вы в это верите?

— В «Краснолиманскую» шахту я, конечно, верю, но при условии, что поменяется менеджмент МинЭкоЭнерго, который сумеет сменить руководство шахты. Потому что за последние полгода почти ничего не изменилось. Мы наблюдаем прямой саботаж со стороны менеджмента госпредприятия, и пассивность Минэкоэнерго, которое не может или не хочет поменять этот менеджмент уже полгода. Так что либо люди должны поменяться, либо, как минимум, их отношение.

— Третий объект – «Индар», который Фонд госимущества передумал выставлять на конкурс.

— Это вообще полукриминальная история. Что такое «Индар»? – Это единственный в Украине производитель инсулина. Я заинтересовался этой историей, потому что она сложная (равно, как и все остальные). Я слышал от людей с рынка, которые интересовались этим вопросом, что государственной компании уже мало что принадлежит из недвижимости, и она вынуждена платить за аренду, патенты тоже не принадлежат, а менеджмент просто разворовывает денежный поток. Это все началось еще при Януковиче и продолжалось до попытки приватизировать предприятие. Но в результате слово «приватизация» ни в какие ворота не лезет в случае с «Индаром». В Украине уже один такой прецедент был: это продажа Мариупольского меткомбината им. Ильича под лозунгом трудовому коллективу.

100% я утверждать не могу, но это повод разобраться полиции или другим компетентным органам в этих делах. Я готов написать заявление, или просто считайте мои слова как заявление.

— В том случае Верховная Рада приняла отдельный закон.

— Да, тогда Рада проголосовала специально, осознанно. А что произошло сейчас? Негосударственные акционеры, которые там есть с пакетом 29%, чудным образом договорились с государством и поменяли устав этого предприятия. Вроде как тогдашний глава Минздрава Ульяна Супрун подписала доверенность на такое голосование еще в 2017 году. Изменения в устав очень маленькие по размеру, но очень весомые по сути: первоочередное право на покупку компании и долей друг друга имеют акционеры и трудовой коллектив. В результате государство или «Укрмедпром», на балансе которого числятся государственные 70,7% акций, не может выставить их на продажу на открытом рынке, а может только предложить другому акционеру по какой-то оценочной цене. А что такое оценочная цена? – Дал мзду оценщику – и любую цену назначит.

Поэтому, когда говорят о том, что «Индар» идет на приватизацию либо инвесторы, являющиеся нынешними акционерами, претендуют на покупку государственного пакета – это, я считаю, шарлатанство. Это те, кто хочет «спилить» государственный актив втихую. Это вопрос отдельного расследования, кто из чиновников позволил это сделать. Если Супрун либо любой другой чиновник, то он должен ответить перед законом и, скорее всего, сесть в тюрьму. И когда Фонд госимущества, еще предыдущий его руководитель, на основании этих изменений в устав отменил результаты конкурса по отбору нас советниками, тем самым он подыграл жуликам в распиле государственной собственности. И мы сейчас оспариваем это решение в суде.

Дальше вопрос, каким образом это отматывать. Если у правительства есть желание и сила воли действительно по-честному это продать, то оно должно отмотать эту историю обратно. Если этого не произойдет, то тогда я буду вынужден назвать чиновников, которые отвечают за это дело, соучастниками вот этого распила.

— А может можно повлиять на то, чтобы оценка была рыночной?

— Самый рыночный способ – это продать в чистом рынке. Все, что будет происходить вне чистого рынка – это «левак».

— За полтора года с момента победы на конкурсе по отбору советника во сколько бы вы оценили свои затраты?

— Это точно сотни тысяч долларов. Кроме нас там же еще работают аудиторы. Есть еще договорные отношения с юристами, так что вместе наберется полмиллиона долларов примерно. Но государство за это время потеряло десятки миллионов долларов от ничего не делания и всех этих «замазанных» схем. И каждый новый день ничего не делания – это дополнительные потери.

— Как сказалась на процессе смена правительства и руководства Фонда госимущества? Вы почувствовали какие-то изменения?

— Конечно да. Если тогда саботаж приватизации саботировали высшие люди страны, то сейчас ее саботируют чинуши помельче – министры и их замы.

— Чтобы закрыть тему по приватизации, еще один вопрос по Одесскому припортовому заводу, где у вас совсем маленький пакет. Что можете сказать и возможной продаже этого предприятия?

— Это все та же история. Компания «Грант Торнтон «, которая надолго заблокировала результаты нашего конкурса по отбору советника по «Краснолиманской», блокировала и отбор советника по ОПЗ.

Вообще, мы берем проекты, в которых нам интересно, и мы понимаем, на что идем. Мы понимали проблемы по «Индару», по шахте, и мы точно догадывались о ситуации с «Президент-Отелем». Я, честно говоря, не вижу никого другого, кто бы настолько качественно сделал эту работу. Это не та история, где все сидят за красивым столом с белыми скатертями, им подают гастрономическую еду, все делают умный вид и продают объекты задорого. Это история, когда у тебя много проблем и нужно их решать. И только, когда с объектов приватизации будут удалены те, кто не дает работать, ты наконец займешься чем-то похожим на создание инвестиционного банковского продукта.

Но, к сожалению, я замечаю, что кроме нас это не нужно никаким чиновникам – ни большому, ни маленькому. Может быть президенту надо, но тогда его точно подставляют. Все объявленные президентом инициативы по приватизации не только нивелируются, но и действиями чиновников дискредитируются.

— Вы не хотите вступить в процесс реструктуризации долгов перед Фирташем, которые являются одной из ключевых проблем для ОПЗ?

— Наверное, это было бы хорошим вызовом и интересным проектом, но у нас нет на это мандата.

Прокомментировал Игорь Мазепа в эксклюзивном интервью агентству Интерфакс-Украина ссылка неактивная https://interfax.com.ua/news/interview/646121.html